Если вы хотите, чтобы команда KYKY продолжала писать, работать и изучать жизнь и эмоции беларусов – подпишитесь на наш Patreon за мерч и другие бенефиты. Или сделайте быстрый донат прямо на нашем сайте (окно для донатов – прямо под этим материалом).

№1. Прямо сейчас ты чувствуешь себя в безопасности? 

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Сейчас сижу у пруда в лесу и чувствую себя вполне в безопасности. Недавно думала о том, что, живя в спальном районе десять лет, никогда не боялась возвращаться домой: хоть ночью, хоть когда. А потом случился 2020-й – и все изменилось». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Казалось бы, находясь вне Беларуси, нужно ощущать себя в безопасности, но пока твои родные и друзья там, пока от твоих дел не отстали и тебя «изучают и проверяют», очень сложно обрести душевный покой. Тогда и физическая безопасность не играет роли».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Прямо сейчас я ощущаю себя в безопасности как никогда раньше в своей жизни. Мне не грозит голод и бездомность, как это было пару лет назад, когда я отчаялась найти работу в эмиграции. Период становления на ноги уже пройден, базовые потребности вроде крыши над головой и еды закрыты. Мне не угрожает арест из-за моей профессиональной деятельности или гражданской позиции – я нахожусь в обществе, где закон имеет силу и одинаково распространяется на всех граждан».

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Адчуваю сябе цалкам у бяспецы. Прычым гэта пачуццё пастаяннае з моманту пераезду за мяжу. Днямі атрымаў спам-рассылку ў тг ад імя беларускага СК з просьбай явіццца ў Следчы камітэт, каб даць паказанні наконт удзелу ў жнівеньскіх падзеях. Акрамя ўсмешкі, гэтае паведамленне не выклікала ніякіх эмоцый. У Беларусі было б, натуральна, іначай». 

№2. Когда ты в последний раз ощущал/а чувство большой радости?

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Пару недель назад, когда одна прекрасная девочка прислала бирку с ростом и весом. Думала о том, что если бы больше таких девочек были кому-то мамами, через лет 20 мир мог бы стать действительно другим. Но это не призыв к улучшению демографической ситуации, если что». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «С того момента, как я живу вне дома, не могу припомнить каких-то ярких эмоций. Быть может, только в те редкие моменты, когда профессия на денек возвращается к тебе и ты снова чувствуешь себя собой. Справедливости ради, с августа 2020-го я в принципе не ощущаю больше всеобъемлющей и наполняющей радости, не могу ее учуять». 

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Буквально на днях я подумала, что у моего ребенка ковид, так как у него проявились все симптомы вируса, включая отсутствие обоняния. Но тест показал, что коронавируса нет – и я почувствовала большую радость. В эмиграции, пройдя множество испытаний вроде нищеты, голода, депрессии и безработицы, ты начинаешь понимать, что важно, а что – нет. И как раз здоровье твоего ребенка – это и есть то главное, за что стоит переживать». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Калі адчуваў настолькі вялікую радасць, што прам ваў, нават не скажу. Але гэта, хутчэй, звязана з эмацыйнай стрыманасцю. Першае, што прыходзіць да галавы, гэта жнівень мінулага года. Калі ты бачыш, што твой народ становіцца салідарнай нацыяй, ты радуешся і за іх, і за сябе, бо нарэшце дачакаўся».

№3. Что для тебя счастье? Ты счастливый человек? 

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Не определилась всё ещё. Глобально нет, в моментах – да». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Мое счастье – это быть со своими, быть на своем месте. Делать то, что нравится, быть собой – такой, какой мечтала в детстве. Кайфовать и не тревожиться за рандом, стечение обстоятельств, не бояться чужой подлости. Всегда считала себя счастливым человеком, наверное, поэтому, оторвавшись от всех этих «маячков» счастья, чувствую себя очень потерянной. Приходится искать счастье в паузе».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Это состояние осознанности, не обусловленное эмоциями или гормональными всплесками. Принято считать, что счастье краткосрочно, всего лишь миг, но мне кажется, что счастье – это результат, выстраданный психоанализом и перепрошивкой поведенческих программ. Это осознанность и благодарность: ты можешь трезво оценить, что у тебя в жизни есть и чего не хватает. Я счастливый человек: в моей жизни прямо сейчас не происходит ничего страшного, с точки зрения базовых потребностей у меня все есть, и мне ужасно везет с реализацией моего человеческого, творческого потенциала. Я до сих пор жива, у меня совершенно прекрасные дети, и почти все складывается так, как я сама этого хочу».

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Шчасце – гэта калі ты камусьці патрэбны. Калі ты адчуваеш асалоду ад жыцця. Калі ўсё добра ў тых, хто побач з табою. У прынцыпу, я шчаслівы чалавек».

№4. Чем ты гордишься? За что хочешь похвалить себя прямо сейчас?

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси:«А можно просто не ругать себя ни за что? Хвалить – это уж слишком высокий уровень. А я человек непролеченый. Вот на вопросы отвечу, может, терапевтируюсь немного, а там и похвалю».  

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Я горжусь тем, что не выросла подлой и мелочной. Не готова смиряться с несправедливостью. Это всегда мне мешает жить «как людзи»: не могу в красивом плацьце стабильно идти по головам, не думая о последствиях».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Ответ на этот вопрос занял у меня несколько лет – и назывался он кризисом среднего возраста, из которого я вышла буквально на днях (надеюсь). Большинство (пост)советских людей были выращены по армейско-тюремным понятиям: им незнакомо самоуважение, здоровая самооценка – отсюда вечная погоня и попытки доказать окружающим, что ты достоин жить, достоин внимания и, может, даже любви. Вкалывая всю жизнь, я только ближе к 40 начала понимать, что было бы неплохо гордиться самой собой. Сейчас могу сказать, что мне есть, чем гордиться: я переехала в Америку с двумя детьми, смогла выйти из тяжелого брака с очень коварным домашним насилием, восстановила своё (и своих детей) психологическое, физическое и душевное равновесие. Вернулась в профессию в стране с жуткой конкуренцией, даже стала гражданкой США на днях! Я очень хорошая мама, я профессионал запредельно высокого уровня для страны с чрезмерно узкими специализациями. Я верный, любящий друг близким. Но самое важное, чем могу гордиться: я осталась бесконечным мечтателем, который осуществляет мечту за мечтой и постоянно движется вперёд, не сдаваясь». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Я не самы благі спецыяліст у сваёй сферы... І я зразумеў, што хваліць сябе складана: мне прасцей шукаць мінусы і недахопы. Але я ганаруся тым, што я беларус». 

№5. Что такое любовь? Прямо сейчас ты испытываешь это чувство? 

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Ко всему прочему и прежнему, любовь для меня – это готовность рисковать ради другого человека. Да, я испытываю это чувство». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Любовь – это прощение и умение щадить, жалеть, бережно относиться к себе и людям. К счастью, вера и любовь меня никогда не покидают».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Я очень любящий, как мне кажется, очень сердечный человек (кто-то называет это верой в бога). Любовь – это благодарность, это болезненное, прекрасное проживание остроты и красоты жизни, возможность увидеть свет в самом себе, вокруг, всюду и осветить самые сложные и непроходимые леса, чтобы выбрать из них самому и помочь другим».

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Каханне – гэта калі гараць вочы і трасуцца рукі ў прысутнасці таго самага чалавека. Калі ўсміхаешся толькі ад таго, што называеш яго імя. Калі хочацца аддаваць больш, чым браць. Эмоцый менавіта такой сілы я цяпер не адчуваю».

№6. Что для тебя комфорт – в чем он выражается? 

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: Для меня комфорт сегодня – то, ради чего точно нельзя жить, как и ставить свой личный комфорт на первое место. Возможно, это и неправильно с психологической точки зрения. О своём личном комфорте мне сложновато рассуждать: уровень нормальности, к сожалению, очень снизился.

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Комфорт для меня – это отсутствие тревоги. Запахи и виды, которые успокаивают, покой мыслей и хоть какая-то логика в принятии решений. Мне важно анализировать, сравнивать, строить гипотезы, и если эта опция недоступна, то для меня недоступен комфорт».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Комфорт бывает разный. Для меня, человека, который знает, что такое полная нищета, он начинается с абсолютно базовых вещей. То есть когда закрывается вопрос еды, аренды жилья и коммунальных счетов – это уже и есть комфорт, в котором человек может счастливо жить и развиваться. По крайне мере, для меня комфорт выглядит так. Основополагающих вещей может быть вполне достаточно, все остальное – приятный бонус, от которого я, разумеется, никогда не откажусь». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Камфорт – гэта, калі ты на сваім месцы і табе ўтульна. Камфорт ствараюць людзі, а не рэчы, эмоцыі, а не сцены».

№7. Ты испытываешь чувство одиночества?

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Перманентное. Внутреннее, которое по Вольскому, «і тут ты чужы, і там ты чужы», и внешнее, которое «а с кем бы встретиться вечером?».

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «С чувством одиночества я живу всю жизнь. Это не связано с окружающими, это какое-то внутреннее убеждение (или ощущение) – как будто то, что такое экзистенциальное одиночество, я поняла раньше, чем узнала о самом понятии».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Проходя кризис среднего возраста, я поняла, что никогда в жизни не знала, что такое любовь по отношению к себе (к себе самой и от других) – из-за неосознанности, чудовищных культурных кодов родного общества, его понятий (опять символичное «по понятиям»!). И это щемящее, больное чувство, что ты так и не познал, не почувствовал, что по-настоящему важно (не статуэтки и статус в обществе), может быть принято за одиночество. Но я не одинока. Я поняла, что совсем не экстраверт, которым долгие годы ощущала себя, я – наблюдательный интроверт. Мне стало хорошо быть наедине с собой». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Складана адчуваць адзіноту, калі на табе калачыкам спіць кот, для якога ты – ўвесь свет. Але, як і кожны чалавек, я часамі адчуваю самотнасць. Натуральна, да гэтага спрычыняецца жыццё за мяжой. Таму я цудоўна карыстаюся опцыяй жыць у «беларускім гетта». 

№8. Чего прямо сейчас тебе не хватает больше всего? 

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Людей, концертов, спокойствия». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Родных, друзей, запаха дома». 

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Если отвечать честно, не хватает денег, чтобы, не беспокоясь о крыше над головой и базовых потребностях, профессионально заниматься исключительно тем, чем я хотела бы – литературой, сценариями. Я ушла с постоянной работы и сейчас пытаюсь решить накопившиеся вопросы со здоровьем, с понимаем своего дальнейшего профессионального и жизненного пути. Поэтому деньги для обеспечения определенной свободы, действительно бы не помешали». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Мне не хапае сваякоў. Мы вельмі даўно не бачыліся – і невядома, калі пабачымся. А яшчэ не хапае ражанкі і марозіва». 

№9. Когда ты в последний раз плакал/а и испытывал/а агрессию? 

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Плакала, когда смотрела интервью с композитором, который к 60 годам так и не влился в систему. Злилась и плакала, когда услышала, как забирают людей в реанимацию». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Я постоянно злюсь и довольно часто плачу. Примерно в десять раз чаще, чем в обычной, «довоенной» жизни. При этом не могу контролировать этот поток, как раньше». 

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Я крайне редко плачу – не умею. Раз в год, может, найдёт. И всегда злюсь только на себя, а не на других людей или обстоятельства. Так вот, последний раз я злилась, когда зашла в тупик и задумалась о том, как можно было себя так сильно не ценить и не жалеть всю жизнь». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Адчуваю моцную злобу, калі садзяць за краты чарговага сумленнага чалавека (гэта пачуцце не прытупляецца з часам), а ў гэты момант анаталікі-палітыкі-эксперты разважаюць, як жыць далей і колькі засталося рэжыму. Апошні раз злаваўся, калі Дылеўскі абвясціў страйк, не параіўшся з нікім, і такім чынам проста вырашыў рызыкнуць людскімі лёсамі». 

№10. Что для тебя страх? Чего ты прямо сейчас боишься?

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Того, что кто-то кого-то не дождётся. Или из тюрьмы, или с ИВЛ». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Раньше мои страхи были довольно эгоистичными и очевидными: болезни, смерть, бедность. А теперь я боюсь, что беда, которую переживают миллионы беларусов, не закончится. Хотя я знаю, что закончится, но у нас может не остаться здоровья и сил для счастья. И, кстати, я очень боюсь интеграции, всей своей шкурой».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Я мало чего боюсь, потому что многое видела в жизни. Ужасно страшные вещи – трупы прикованных к батарее женщин, неизлечимо больные дети, люди, умершие мучительной, насильственной смертью… Мне знаком страх оказаться в таком мраке, где грань сойти с ума или покончить с собой очень тонка. Я знаю холод того мрака и боюсь его, но, слава богу, те периоды остались в прошлом. Наверное, поэтому я боюсь только по-настоящему страшных вещей: боюсь за своих детей, боюсь рано уйти сама – я к этому совершенно не готова, ведь только начинаю жить». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Страх – гэта калі не ведаеш, што будзе далей, і не можаш уплываць на сітуацыю. Гэта бездапаможнасць. Я баюся атрымаць непрыемныя навіны з Беларусі, датычныя маёй сям’і».

№11. Что может поднять тебе настроение прямо сейчас? 

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Приятные сообщения и долгие телефонные (телеграмные, точнее) разговоры, которых не было лет с семи, а тут они неожиданно вернулись».

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Море, лес, горы, «чтобы балкон и смотреть на елку» – так я это описываю. Недавно поняла, что только природа обладает терапевтическим действием в нынешних обстоятельствах». 

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «Искусство поднятия настроения самому себе – это, как говорит мой друг, своего рода мастурбация: сначала не очень хочется, а потом увлекает. Помню, был период, когда я стояла перед выбором: потратить 2,5 доллара на чашку кофе или на билет на автобус до школы детей – в итоге ходила пешком. Для меня было чертовски важно посидеть с утра в кафе в красивой одежде и почувствовать, что впереди все будет хорошо, что уже сейчас все прекрасно. Это что-то вроде сценария хорошего будущего, который ты разыгрываешь для себя. Это сила красоты и самоубеждения, если хотите. И таким образом ты поднимаешь себе настроение».

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «Тэлефанне брата ці маці са словамі: «Мы сумуем па табе і вельмі любім». 

№12. Что для тебя дом? Ты чувствуешь, что сейчас находишься дома?

Мария, 27 лет. Живёт в Беларуси: «Дом – это место, в которое я могу купить диван и книжки, не думая о том, куда мне их сплавить, если придётся уезжать. Пока что я коллекционирую вещи уехавших друзей, которые обязательно их дождутся». 

Катерина Раецкая, 29 лет. Уехала из Беларуси после 2020-го, живет в Киеве: «Я не из тех, кто считает «дом – там где я». Дом там, где я росла, где похоронены родные, где пахнет моим детством. И по все признакам дом – это Беларусь». 

Раман Ждановіч, 34 гады. З'ехаў з Беларусі в 2006-м, жыве ў Польшчы: «У мяне няма пачуцця дома – гэта асноўны вынік 15 гадоў жыцця за мяжой. Я не магу сказаць, што, калі паеду ў Беларусь, то я паеду дадому. Насамрэч я паеду да сваякоў, але не дамоў. І тут не дом. Кватэра, але не дом».

Анна Трубачева, 40 лет. Уехала из Беларуси в 2016-м, живет в Америке: «В Беларуси я никогда не ощущала себя дома. А когда в свои 20 лет впервые в жизни попала в Манхэттен, уже в аэропорту поняла: я – дома. И это ощущение никуда не исчезло. Дом – это когда ты долго едешь на машине и, наконец, добираешься до пункта назначения: вот это ощущение: «you’ve arrived». Я дома, потому что люблю этот город, чувствую его поддержку, не могу перестать восхищаться им, трогать его – ты или чувствуешь это, или нет. Мне хорошо, и я знаю, что должна быть именно здесь».