Строитель-нелегал
В 12 лет мою задницу подрывало от желания самостоятельной жизни. Я то сбегал из дома, то ночевал по друзьям. Вот и работать решился достаточно рано. Мою первую работу показал мне Сергей – на тот момент мой лучший друг. Он был старше меня года на четыре, как и все мои друзья, но из-за чего мне приходилось расти быстрее. Поэтому в 12 лет я брутально пошел работать на стройку.
Занесло меня туда довольно-таки просто. Мы с Сергеем занимались единоборствами. С нами тренировался парень, который тогда работал на этой самой стройке. Был он кем-то вроде прораба – я не знал, как это называется – но он считал деньги и отдавал указания по работе. Он-то и подогнал работу Сергею, а Сергей, в свою очередь, позвал меня. Скорее всего, мое нахождение на стройке было незаконным, а уж тем более то, что я там работаю. Но кто спросит? Ходит какой-то пацан с молотком – ну и ладно. Благо, со школой не пришлось совмещать, потому что было это во время летних каникул и я был волен делать все, что только душе угодно. Наверное, для моей спины было бы полезнее играть в компьютерные игры, как это делали ровесники, но я решил таскать цемент.
Мы строили помещение в автосалоне рядом с рынком «Экспобел», в обед набивая желудок ролтонами. Поскольку я был не самым лучшим мастером в работе с техникой, меня использовали как «принеси-подай» рабочую силу: я в основном таскал цемент на крышу и передвигал предметы. И очень сильно удивлялся, как пакет цемента, такой маленький снаружи, может быть таким тяжелым, что его надо тащить на спине. Если прибавить к этому мой хронический сколиоз, то можно представить, как мне доставались первые попытки вырваться во взрослый мир.
Страшно стало, когда меня послали долбить щели в стене, стоя на лесах на уровне третьего или четвертого этажа. Ты стоишь с молотком, стучишь, а под твоими ногами все ходит туда-сюда по желанию ветра. Будучи ребенком, ты в целом не очень пуглив, так как инстинкт самосохранения еще недоразвит. Но здесь тебя держит только небольшая дощечка и сила святого духа, поэтому смотреть вниз желания нет. Вечером после работы нам подбивали смету, сколько чего было сделано за день. Говорили, мол, получается каждому по 15-20 долларов. Но, подождите, вы ж сами видите, что объективно работ на такую сумму выполнено не было. Ладно, завтра разберемся. И я с чувством выполненного долга возвращался домой с другом Сергеем. Мне так и не заплатили, зато я был взрослым.
Ростовая кукла для битья
Потом я играл в музыкальной группе, и наш гитарист подогнал мне работенку – ростовой куклой. Казалось бы, стой перед детьми, маши им – что в этом сложного? Да, но только если это не детский праздник. Тогда ты и знакомишься с хаосом, который ничему неподвластен. На тот момент мне было лет 15, и я сам еще недалеко уехал от их возраста. Работа выглядела так: ты заходишь в гримерку, которой служит учительская, тебе выдают здоровый костюм динозавра, потому что остальные уже разобрали. Ну, думаешь, не беда, легкие деньги. Одеваешься, тебя под руки выводят к детям, и ты еще даже не догадываешься, что тебя ожидает за этими дверьми. Через несколько минут ты будешь мысленно молиться о пощаде под песню «каравай, каравай, кого хочешь – выбирай». У меня до сих пор иногда дергается глаз, когда я слышу мотив этой песни. Со всех сторон набегают дети, обхватывают тебя, пытаются завертеть в танец. И если переднюю часть пространства ты хоть как-то да можешь контролировать, то позади – полностью слепая зона. Тогда-то я и осознал, что хвост – это действительно рудимент. За этот рудимент дети хватаются толпой, а ты мигом вспоминаешь про закон гравитации, пытаясь хоть как-то, но удержаться на ногах.
Когда я спросил, что мне надо делать, получил банальный ответ: делай, что хочешь. На самом деле, вся эта работа строится исключительно на импровизации. Тебя выводят в дети – и ты можешь стоять, танцевать, прыгать, лежать – неважно. Дети все равно найдут, чем себя занять с тобой. Даже если ты просто попытаешься стоять, как камень, у тебя не получится. Ты будешь двигаться по инерции, попадая в полнейшее броуновское движение.
Когда все дети со мной наигрались, побили и им наскучило – толпа убежала к другим аниматорам. Я, вымотанный и мечтающий уже поскорее свалить с этого праздника жизни, почувствовал еще чьи-то руки. Ко мне подошла девочка, которая до этого либо боялась из-за большого количества детей, либо ей просто не хватало места. Она спросила: «А можно с тобой потанцевать?» Танцую-то я, как кусок полена, но здесь костюм служил оправданием моим кривым ногам. Где-то с минуту мы с ней танцевали, после чего всех костюмированных зверей загнали обратно в учительскую. Сняв свою голову динозавра, детей я не стал ненавидеть, но относиться к ним с чуть большей настороженностью – точно стал. Никогда не знаешь, чего можно ожидать от человека, который ниже твоих радаров. Зато за 50 000 рублей, которые мне тогда платили, можно было выпить пива и сгонять сразу на несколько хороших концертов. Может быть, оно даже того стоило.
Продавец Армани
Путь во взрослую и самостоятельную жизнь привел меня обратно к Экспобелу. Мне предложили поработать на втором этаже бигза. Торговаться я совсем не умею, поэтому когда проходящий мимо клиент называл хоть какую-то цену, пусть и ниже оговоренной, – вещь с большой вероятностью доставалась ему. Скидывать во время торгов мог в районе пяти-десяти процентов. В моем боксе продавалась в основном верхняя одежда: майки «лакоста» за какие-то бешено низкие цены, вязаные пиджаки и – что больше всего мне запомнилось – пиджак с огромной золотой надписью «Армани». Я бы сказал, что у этого бокса целевая аудитория была сродни клубу Madison.
Это ужасно скучная работа. Я думал, что смогу в перерывах читать или заниматься чем-то полезным. Но ты просто сидишь и залипаешь в подделанные шмотки. Видели, как продавцы из разных боксов общаются друг с другом? Как по мне, это спасение от того, чтобы не оставаться с самим с собой наедине. Там это действительно возможно, хоть вокруг ходят люди. Иногда мне мерещилось, что манекены двигаются. Я начинал сходить с ума в пяти квадратных метрах.
А еще стал ненавидеть фразу «мы тут еще походим, посмотрим и вернемся», потому что после нее покупатель никогда не возвращается.
Зато в подобных царствиях индивидуальных предпринимателей стоит полная солидарность. Несколько раз ко мне подходили из соседних боксов, тонко намекая, что мне нужно пойти куда-нибудь погулять, так как пришла налоговая. Ну, если бы меня даже и обнаружили за продажей, то штраф дали бы, наверное, не мне, а тетке, которая меня сюда поставила. Поэтому я не особо боялся.
Получал я в зависимости от того, сколько продам. К концу дня выходило что-то в районе 100 тысяч, если очень повезет. Больше всего меня раздражали потные покупатели. Однажды ко мне забежал человек кавказской национальности – видимо, мой коллега с Экспобела. После него мне пришлось проветривать шмотки, а стоять рядом с ним было просто невозможно. Но я честно держался, пытаясь выдавить из себя «клиент всегда прав». Но однажды я просто заснул при покупателях – возможно, поэтому меня и уволили.
Курьер с топографическим кретинизмом
Ближе уже к 18 годам я нашел не такую экстравагантную вакансию – работа курьером в одном из книжных магазинов. Пришел на собеседование, через пару дней мне перезвонили. Объяснили обязанности: три раза в неделю заезжать на Ангарскую, хоть сам я живу в Зеленом луге, забирать товар большими пакетами и везти к себе на район. Как ты это сделаешь – твои проблемы. И я, как цыган, с этими торбами ездил на метро – там меня постоянно досматривали, как опасного террориста, а мне приходилось объяснять, что я всего-то курьер. После метро я еле засовывал своё тело в маршрутку, ловя грозные взгляды людей, которых задевал пакетами.
Когда я приходил на эту работу, думал, что смогу читать книги, которые доставляю, но нет. У тебя времени хватает, только чтобы расфасовывать товар у себя дома по пакетам, обзванивать клиентов и, пробираясь по сугробам, его доставлять. Сложность составил еще мой топографический кретинизм, поэтому даже на своем районе я мог ориентироваться разве что по навигатору, который то и дело сообщал мне, что я сбился с маршрута. Да, где-то точно сбился.
Одного из первых клиентов я запомню на всю жизнь. Девушка заказала целую груду книг по нумерологии, осознанным сновидениям и гаданиям. Я позвонил, она сказала, что будет дома. Я пришел, простоял под подъездом полтора часа, пытаясь дозвониться, – но тщетно. Скрипел зубами от холода, нашел ее в соцсетях, чтобы, если она будет проходить мимо, я смог отдать ей заказ. Зашел внутрь подъезда, чтобы погреться, где меня испугалась ее пожилая соседка – с криками «что вы тут делаете?!» выбежала ко мне на лестничную площадку. Только потом моя клиентка по телефону сказала, что сегодня дома ее все же не будет. Она потом еще несколько раз заказывала книги подобного содержания. И каждый раз она поднимала телефон, говорила, что будет дома – но ее никогда не было.
Кроме странных клиентов и гор снега, через которые тебе надо перескакивать с большим количеством пакетов, были в этой работе и приятные моменты. Это понимающие люди, которые отогревали меня чаем и оставляли чаевые. Ты сидишь, общаешься с ними, если у тебя больше нет заказов. Однажды у девушки не было мелочи, поэтому она могла дать только в пару раз больше, чем стоил ее заказ.
Чтобы достичь этих щедрых чаевых, мне предложили спеть песенку – я стоял и пел «в лесу родилась елочка». Увы, жизнь не наградила меня голосом Игги или Леннона, поэтому за свою креативность девушке пришлось серьезно поплатиться.
Долго курьером я проработать не смог – слишком уж неблагодарная профессия. И теперь я с большим сочувствием смотрю в глаза людей, которые доставляют мне книги, и всегда оставляю им на чай. За испытательный срок я получил в районе двух с половиной миллионов. Когда уходил, «куратор» сказал, что во время собеседования в моих глазах увидел: эта работа не для меня. Вот так к 18 годам я наработал трудовой стаж без единой записи в трудовой книжке. И я уже точно понимал, что никогда не хочу быть ни курьером, ни строителем, ни динозавром.