Это Джессика, её фамилия Обанор. Она из Нигерии, но шесть лет назад приехала в Беларусь.

Родом она из столицы штата Риверс – Порт-Харкорте. Говорит, это довольно большой город, но большинство людей живет в частных домах, а в центре только банки, офисы и много церквей.

По словам Джессики, около половины людей в ее стране – мусульмане.

Мама Джессики работает менеджером в нефтяной компании. Про отца ей нечего рассказать – они не общаются.

Джессика стала первой темнокожей моделью беларуского бренда белья: «Буквально незадолго до этой съемки мне говорили, что в беларуской рекламе запрещено снимать людей других национальностей, кроме славян».

Джессика считает, что в Беларуси люди «тихие»: «В автобусах все смотрят либо в телефон, либо в окно. Не хотят пересекаться глазами, закрываются в себе. Но я считаю себя интровертом, поэтому такая атмосфера мне даже подходит».

Джессика любит музыку Папы Бо: «Слушала что-то рандомное, а потом наткнулась на «мою» музыку с африканскими мотивами. Начала гуглить исполнителя, им оказался Папа Бо – смотрю, а он из Беларуси!».

Джессика чаще видит в Минске пожилых людей. А «красавчиков» – чаще всего на Октябрьской».

Может прочитать 12 англоязычных книг за месяц. Сейчас она пытается прочесть книгу Чарльза Буковски «Записки старого козла» на русском. Если осилит, начнет читать Алексиевич».

Джессика отучилась на минском журфаке и взяла интервью у американца, который приехал в Беларусь искать свои корни: «Мы ходили смотреть граффити и есть блинчики в «Дэпо» – ему очень понравилось, только пиво назвал отвратительным».

Джессике не очень нравятся тусовки на Зыбицкой: «Там происходит дичь. Я знаю, что люди обращают на меня внимание из-за моей внешности, это не новость. Но когда они пьяные и тусуются – совсем другая история. Как-то мы с подругой из Нигерии искали там место с хорошей музыкой. Стояли во дворике около «Чапского» – внезапно я почувствовала, как кто-то схватил меня за дреды и начал натурально совать мне в лицо свои волосы. Я даже не сразу поняла, что происходит. Это была очень пьяная девушка с африканскими косичками, которая пыталась сказать, что у нас с ней похожие прически».

Джессика уверена, что за шесть лет ее жизни в Беларуси тут не уменьшилось количество расистов.

На улицах Минска к Джессике иногда подходят люди и говорят в лицо, что она очень красивая.

Джессика ходила на подготовительные курсы в гродненский университет имени Купалы. «В местном общежитии на меня постоянно смотрели люди – на кухне, в комнате, в коридоре. Обсуждали меня, даже когда я находилась с ними в одной комнате. Но тогда я плохо знала язык – не все понимала и не могла им ответить».

Потом Джессика поступила в Витебск на медицинский, но смогла проучиться там всего год: «Я не видела шансов на самореализацию. Мои воспоминания из жизни в Витебске очень негативные. Этот город черно-серый, там холодно, и люди «холодные» – всё было дерьмово».

Джессике не понравились студенческие общежития из-за «местного самоуправления»: «В Нигерии есть такое слово «уважение». Это понятие между студентами здесь отсутствует. Русский язык и так довольно грубый, при этом люди не используют слово «пожалуйста».

Из-за Европейских игр Джессику, как и многих студентов, выселили из университетской общаги: «Мне предложили переехать в Курчатово – когда зашла в свою потенциальную комнату, поняла, что не смогу там жить». Джессика нашла жильё себе сама.

Джессика заметила, что если улыбаться людям на улице, они все же начинают улыбаться в ответ.

Считает, что комьюнити темнокожих студентов слишком закрытое и даже не хочет учить беларуский или русский язык: «Они живут в своем мире, а я так не могу».

У Джессики были отношения с беларусами – все они заканчивались, но расходиться удавалось мирно.

И все же Джессика не хочет оставаться в Беларуси и планирует переехать в Европу.

На вопрос, кому тут тогда оставаться, отвечает: «Если ты хочешь жить по правилам в спокойной аккуратной стране, где автобусы приезжают по расписанию – значит тебе подходит Беларусь».