Элеонора Аркадьевна была легендой. Хотя от Аркадьевны она наверняка бы поморщилась. «Можете называть меня просто Элеонора, но с почтением», — говорила она журналистам. Подробности о ее смерти можно прочитать здесь, нам же важно запомнить Элеонору живой. Ту, которая гуляла по Минску экзотической птицей. Любила шляпы, броши, сумки и чересчур смелые сочетания цветов: оранжевый с синим, золото на голубом, крупные камни, которые пускали солнечные зайчики. Элеонора иронизировала над собой до бесконечности: «Конечно, хотелось бы иметь много бриллиантов. Но это, увы, невозможно, поскольку точно сразу ограбят. Поэтому и приходится зайца среднерусской полосы выдавать за заморского тушканчика. На этом и стоим».

Сейчас пишут, мол, страна была не для нее, такой нарочито яркой и эпатажной. На деле, Элеонора Езерская олицетворяла Беларусь, верила в телевидение и «Славянский базар», привозила себе наряды со всего света, чтобы на минских улицах было ярче.

Она не скрывала свой возраст (умерла Элеонора Аркадьевна в 67), но говорила, что чувствует себя на 43: «Понимаешь, возраст имеет значение только для телятины. У меня кавалеры и возлюбленные будут и в семьдесят, причем значительно моложе меня». Ее сравнивали с Гурченко за непотопляемый образ нарочитой женственности. Но ведь яркие женщины категорически не умеют стареть.

Элеонора Езерская родилась в Минске 8 июля 1946 года в семье инженера-энергетика и медработницы. Образование у нее было музыкальным: сначала училище, затем консерватория. В советские годы ей очень хотелось увидеть мир. Это была мечта девушки, которая приходила на вокзал слушать объявления: «Поезд до Варшавы отправляется через пять минут». Когда возможность путешествовать появилась, своими любимыми городами Элеонора стала называть Париж, Сан-Ремо, Монте-Карло, Ниццу. Признавалась, что не любит Венецию: за мрачность, тлен и пустые окна квартир. Элеоноре претила мысль о медленном угасании, но это и понятно: она сама горела, светилась, жила.

Признавалась в интервью: «Жалко, что мои лучшие годы не пришлись на сегодня — уж я бы развернулась!» Она вообще не боялась признаться журналистам в том, что о чем-то жалеет. Говорила про сына, которого так и не родила: «Я точно знаю, что мой ребенок не был бы тунеядцем. Получился бы красивый мальчик». И если у Элеоноры Езерской и были слабые стороны, она умудрялась сделать их сильными. Она приглашала журналистов к себе домой, показывала квартиру, делилась в прессе фотографиями из личного архива. Журналисты писали про антикварные часы в гостиной, мейсенский сервиз, картины Кищенко и Щемелева на стенах. Она собирала вазы, картины и статуэтки, в шутку называя свое пристрастие «вещевым целлюлитом». Она рассказывала даже про свои затяжные депрессии, которыми страдала дважды в год, по два месяца не выходя из спальни. С 2000 года Элеонора жила на Площади Победы: «Выбрала именно дом со входом с улицы — унизительно бегать по дворам», — признавалась она.

Журналисты спрашивали: «С каким вопросом к вам чаще всего пристают на улицах люди?» Элеонора отвечала: «Ой, как жалко, что не выходит ваш „Салон“. Эти слова мне как нож по сердцу». Музыкальный «Салон Элеоноры Езерской» до 2001 года выходил на БТ. Позже появился ее цикл авторских передач «Женщины XX века» на СТВ, потом она вела передачи на радио «Мир». Элеонора верила в истории великих женщин, даже в интервью говорила: «Примеры надо брать с Марлен Дитрих или Греты Гарбо, а не с тети Дуси, которая моет пол у вас в подъезде. И тогда все будет нормально, тогда неважно, сколько тебе лет — 25 или 50. Главное, чтобы с тобой было интересно». Мы много раз вспомним и ее магнетический голос, и ее искренность.

Работы Элеоноры Езерской в кино — жена мэра в фильме «Дела Лоховского» (1997), гостья на вечеринке в «Белых одеждах» (1992), вожатая в «Идеальной жене» (2008), режиссерша в «Капитанских детях» (2006) и многие другие роли, где Элеонора, по сути, играла саму себя. Она сделала то, что в Минске удается не многим: даже у сетевого циника сейчас не поднимется рука написать: «Езерская? А кто это?» Если человек не жил последние десять лет взаперти в подвале, он знает ее имя. «Я никогда не стремилась сделать карьеру, но в этой стране оказалась достаточно раскрученной. Мое имя — уже брэнд. Эти, как они себя называют, „звезды“ сегодня появились, а завтра про них никто не вспомнит», — резала Элеонора Аркадьевна, как водится, правду.

Те, кому повезло с ней общаться, еще расскажут много трогательных, нежных, веселых случаев из жизни Элеоноры Езерской. Политолог и литературовед Александр Федута вспоминает у себя в жж: «Эла, Элеонора Аркадьевна, была сильным и смелым человеком. Не в гражданском смысле — она на это и не претендовала. Но по-житейски — несомненно. Она не боялась казаться смешной — и потому была трогательной. Я помню ее „Музыкальный салон“ еще в детстве. Я никогда не помнил, о ком она рассказывала, но я помню ее. Большую, с сияющей улыбкой. Она говорила пафосно, и сильно отличалась от моей любимой Элеоноры Беляевой, которая была намного проще в своем „Музыкальном киоске“. Но стилистически разница была именно между салоном и киоском… Потом мы подружились. Мы редко встречались, но несколько раз она приглашала меня к себе домой. Мы говорили о литературе, о музыке. Она знала многих советских классиков и была удивительной рассказчицей. Она наливала рюмочку своего любимого „Лимончелло“, заваривала кофе — и говорила, говорила, говорила… Я не успел записать ее рассказов. Она, даже уже в недавнем своем возрасте, казалась вечной — и оптимизм ее заставлял верить в то, что все образуется, все будет просто замечательно. Эла. Элечка. Элеонора Аркадьевна. Где ж вы, ее весенние года? Круглая площадь опустела».