Черные списки музыкантов
В СССР был официальный список групп и музыкальных песен, которые прослушивать нельзя. Чаще всего под ними подразумевали титанов западной рок-музыки. Иногда «совки» нападали на джаз. Благодаря их стараниям человек вынужден был вместо Led Zeppelin слушать на виниловом проигрывателе «Вега» песни на стихи Наума Лабковского. Официально западная музыка начала производиться по лицензии только при правлении Юрия Андропова (1982 – 1984). Неугодных музыкантов могли судить. К примеру, уголовные дела возбуждали против музыканта советской группы ДК Сергея Жарикова. Егора Летова за его деятельность и вовсе поместили в психиатрическую лечебницу («Хороший автобус» и «Русское поле экспериментов» были написаны там).
В Беларуси наличие черных списков чиновники отрицают, однако еще пару лет назад концерт, к примеру, группы «Ляпис Трубецкой» представить было сложно. Постановление касалось не только таких популярных групп, но и вполне себе аполитичного Змитера Войтюшкевича. Не стоит забывать и про постановки «Свободного театра», которые срывались по самым разным причинам. В СССР и современной Беларуси одна проблема: культура делится на официальную и неофициальную. Объясняя такую ситуацию, к примеру, резиденту Бельгии, вы рискуете сломать ему мозг, так как у европейцев на уровне концепции нет понимания, как культура может делиться на государственную и альтернативную ей (вторая, разумеется, преследуется таким вот нелепым образом).
Пенитенциарная система
Как и во всех неразвитых странах, в СССР тюрьма служила местом наказания, а не исправления человека. Тюрьма и ГУЛАГ стали прототипами ада на земле. Нечеловеческие условия, дрянное питание и зверское отношение охраны к заключенному – все это про советскую систему «перевоспитания». Плюс ко всему, человек после советской тюрьмы вряд ли мог претендовать на дальнейшую успешную карьеру и жизнь. В определенное время в правах негласно поражались также дети тех, чьи родители угодили в ГУЛАГ. Не забываем и про «высшую меру» наказания.
В белорусском обществе по сей день бытует мнение, что заключенный в тюрьме должен мучаться, а не исправляться.
Это при том, что видевшие тюрьму как один уверяют, что примерно половина там – случайные люди. Так уж вышло, что «совковый» суд крайне редко выносит оправдательные приговоры. Также сюда можно отнести наличие в стране политических заключенных. В цивилизованных странах за записи в блоге или несогласие с политическим курсом страны не сажают, приписав к обвинению «распространение порнографии». К слову, за ноябрь в стране расстреляли трех человек.
Внутренние войска
Для охраны страны от собственного населения в СССР была создана структура – внутренние войска. Вэвэшники номинально входили в состав вооруженных сил СССР, а подчинялись МВД. Для новобранца, попавшего служить в ВВ в советское время, это была целая трагедия. Мягко говоря, вэвэшников не любили, и самое безобидное слово в их адрес было – «гестаповец». Служивший в Союзе мужик лично мне рассказывал, как в военкомате призывники разбегались, когда приходили купцы из ВВ. После демобилизации отслужившие во внутренних войсках часто не носили погоны этого рода войск, чтобы не нарваться на грубость со стороны прохожих.
В Беларуси также есть внутренние войска, подчиненные МВД. Под ними чаще всего подразумевают бойцов ОМОНа, патрулирующих улицы. ОМОН, призванный защищать граждан от криминала, сам по себе внушает человеку страх. Столкновение с ОМОНом чаще всего не сулит ничего хорошего. Случаев хватает, некоторые их них хорошо описаны в белорусских СМИ. Вот и получается ситуация: когда видишь полицейского в Нью-Йорке, то хочется с ним сфотографироваться на память. А если на тебя идет два человека в форме ВВ, хочется куда-нибудь исчезнуть – от них подальше. В большинстве стран мира такого понятия, как «ВВ», уже не существует. Даже в России этот род войск расформировали и вместо них создали Нацгвардию.
КГБ
В последние годы существования СССР «гэбня» стало матным словом. КГБ в Союзе был прямым конкурентом КПСС и второй (а то и первой) властью в стране. Чекисты внедряли своих во все сообщества, чекисты заставляли стучать, чекисты запугивали человека, захотевшего знать немного больше про ГУЛАГи и массовые репрессии в сталинскую эпоху. Чекистов боялись, так как по одному распоряжению КГБ человека могли упаковать в тюрьму или психушку на очень долгий срок.
В Беларуси спецслужба даже не поменяла своего названия. Приемники Феликса Дзержинского также работают на защиту государства от оппозиционеров. Состояния человека, который лишь на мгновение задумается о том, сколь много КГБ присутствует в его жизни, хорошо описано в книге Виктора Мартиновича «Паранойя».
Незнакомый со структурой человек может вполне предполагать, что сотрудники ГБ знают, что вы пишете в социальных сетях, что говорите по телефону и легко могут навешать компромата на вашу светлую личность.
Вполне возможно, что с точки зрения технических возможностей у них есть предел, но человеческий страх наделяет их фантастическими возможностями. И, стоит признать, что почва для этого благодатная. Белорусы действительно предпочитают разговору по телефону или переписке в социальных сетях личную встречу.
Цензура и СМИ
Все СМИ СССР были строго подчинены Министерству информации и печати. За самиздат или «запрещенную литературу» можно было получить срок или курс лечения в психушке. С советскими СМИ связана постоянная и упорная ложь, от них исходившая. Они замалчивали трагедию на Кыштыме, а затем и аварию на Чернобыльской АЭС. Они не писали про расстрел рабочих в Новочеркасске в 1962 году, а двадцать лет спустя и про сбитый советскими ВВС корейский Боинг.
В Беларуси у государства официально нет монополии на книгоиздание и прессу. Оппозиционные газеты есть, однако прикрыть независимое издательство властям вполне по силам.
Если какое-нибудь медиа в интернете слишком уж заговорилось, то можно заблокировать доступ к нему. Никакого шока такой порядок действий у населения не вызывает по простой причине: все это уже было, и ничего нового тут нет. Также для белорусских СМИ вполне уместны, например, слова чиновника о том, что девальвации не будет, а она случается на следующий день.
Визовый режим
Покинуть СССР было довольно сложно. Некоторые добивались репатриации в тот же Израиль акциями протеста. Люди голодали, толпами навещали ЦК партии, но зачастую разрешения на выезд не получали. Некоторые покидали страну по указке КГБ. Примерно таким путем в Италию был выдворен российский писатель Эдуард Лимонов и поэт Иосиф Бродский. Въехать же в СССР было также довольно сложно. Получение простейшей туристической визы требовало бесконечное число согласований и разрешений.
Власти Беларуси пока что не додумались сделать «выездные визы». Однако попасть в саму Беларусь довольно проблематично: краткосрочная многократная виза стоит 120 евро, долгосрочная многократная – 150 евро. Из года в год белорусский МИД говорит, что упрощение визового режима с Европой вот-вот будет. Но этого соглашения нет по сей день, во многом по политическим причинам.
Кругом враги!
Советская пропаганда строилась на философии войны. Дескать, кругом враги, страны Запада только и ждут, как прихлопнуть несчастную красную империю. Этим объясняли дефицит, проблемы в экономике, громадные военные расходы и в целом не шибко богатую жизнь большинства людей. Также на фоне всеобщей разрухи как спасительный эликсир преподносились достижения советской промышленности: космические разработки, челноки типа «Бурана» и прочие высокотехнологичные ледоколы с ядерными реакторами.
В белорусских кризисах если виноваты не империалисты, то сам белорусский «народец», который то валюту скупит, то машин из Прибалтики пригонит. Свои ошибки ни правительство, ни другие структуры государства никогда в жизни не признают. Тем не менее, небольшие успехи страны раздувают до небес. Речь идет, например, про ПВТ, экспорт продуктов которого хоть и занимает небольшую долю в экономике, но является отличным примером, каким должно быть функционирование всех сфер в государстве.
Привет, тунеядец
В СССР труд был обязательным. Если человек не работал, то он официально значился тунеядцем. Такой гражданин попадал в поле зрение МВД. Чаще всего тунеядцев «сажали» на 15 суток и заставляли работать на всяких низкоквалифицированных специальностях. С другой стороны, в СССР была куча различных работ, куда устраивали людей чисто номинально. Виктор Цой, как все мы помним, был кочегаром. Интересно, что с тех самых времен тунеядцам дали аббревиатуру БОРЗ (без определенного рода занятий). Блатная фраза «ты чего такой борзой?» пошла именно оттуда.
В Беларуси вернулись к тунеядству в 2015 году. Для тех, кто официально нигде не работает, государство выдумало налог. И либо ты доказываешь, что 183 дня не был в стране и не мог тут работать, либо платишь в казну 20 базовых величин за то, что денег у тебя нет. Такое непрогрессивное законодательство ничего кроме стыда за свою страну не вызывает.
Спиртовое лобби
Про пьянку в СССР не говорил только немой. За время советской эпохи фольклора на эту тему собралось столько, что легко переплюнет в целом весь славянский фольклор за всю историю его существования. В СССР пили все и пили везде. И связано это было с тем, что советская цивилизация духовно была нищей. Спиртное становилось любимым хобби и отдушиной для населения.
По рейтингам ВОЗ Беларусь признана одной из самых пьющих стран в мире. В среднем белорус старше 15-летнего возраста употребляет 17,5 литра чистого спирта в год. Мужчины пьют больше – 27,5 литра, при этом женщины – 9,1 литра в год. Против ограничения продаж алкоголя часто выступает МВД. Однако. В среднем по миру люди пьют около 6,2 литра чистого спирта в год. Кажется, фразу «пьяным народом легче управлять» приписывают российской императрице Екатерине II.
Неужели все так плохо?
Нет, не так. Вполне вероятно, что можно написать реверсивную статью «почему Беларусь не совок». По версии Doing Business Беларусь занимает 37 место в мире по простоте регистрации и ведения бизнеса. Страна находится на 30 месте среди государств, благоприятных для материнства. По индексу человеческого развития республика занимает довольно высокое для постсоветской страны 50 место (обгоняет Россию, Румынию, Иран и Турцию). Население страны грамотное, обладает неплохим образованием. Дело за малым – пережить наследие тоталитарной системы и надеяться, что твоя страна вскоре станет местом, где Конституция остается незыблемой веками, а в основе всего лежит право и закон, а не воля одного человека или группы силовиков.
